Смысл и содержание этого понятия исторически изменялось. Социальная философия 19 в. считала человеческую природу агрессивной и эгоистичной, социализация трактовалась как процесс ее преобразования и выработки про-социальных установок. Позже, когда выяснилось, особенно после К.Маркса, что человек изначально является общественным существом, социализация приобрела более конкретные очертания. Социологи-функционалисты 20 в. (Т.Парсонс, Р.Мертон) видят в ней не столько битву между индивидом и обществом, сколько постепенное и плавное приспособление индивида к требованиям социальной системы путем усвоения принятых в ней правил, ролей и ценностей. Однако индивид при этом выглядит скорее объектом, чем субъектом социального процесса. Символический интеракционизм (Д.Г.Мид, И.Гофман) ставит в центр внимания межличностное взаимодействие, в ходе которого индивид не только воспринимает ожидания конкретных других и обобщенного другого (общество, социальная группа), но и конструирует свою собственную субъективную реальность. Важный вклад в теорию социализации внесли психоанализ, когнитивная психология и лингвистика.

Разные науки подходят к изучению процессов социализации с разных сторон. Для антропологов социализация есть прежде всего передача (трансмиссия) культуры от одного поколения к другому (иначе этот процесс называют «инкультурацией»). Для социологов это, с одной стороны, обучение индивида социальным ролям, без усвоения которых он не может стать полноценным членом своего общества или группы, а с другой – формирование его личной идентичности и образа Я. В психологии, где на первый план выступает изучение процессов и механизмов, с помощью которых индивид усваивает соответствующие социальные нормы, роли и идентичности, социализация – элемент процесса формирования и развития личности. Социальная педагогика конкретизирует эти представления, оценивая эффективность тех или иных институтов и методов социализации и их скрытые, побочные, латентные, неосознаваемые воспитателем последствия. Слово «социализация» употребляется и в более узком, специальном смысле. Например, политическая социализация обозначает процесс формирования определенных политических установок и ориентаций, гендерная социализация – формирование гендерной идентичности и связанных с нею сексуальных установок, религиозная социализация – приобщение индивида к определенной религиозной идеологии и т.д. Дисциплинарные, предметные подходы не являются взаимоисключающими, это просто разные взгляды и контексты рассмотрения одних и тех же явлений. Кроме того, необходимо разграничивать автономные аспекты социализации: субъектный (от кого к кому передается культура); объектный (что именно – знания, навыки, установки, ценности – при этом передается); процессуальный (пути и способы передачи); институциональный (посредством каких специализированных социальных институтов это осуществляется).

Центральный философский вопрос теории социализации – рассматривать ли ее как субъектно-объектный (общество или его институты мыслятся как субъект, а индивид – как объект социализации) или как субъектно-субъектный двусторонний процесс взаимодействия, в ходе которого индивид не просто усваивает культурные коды и социальные ценности, но и изменяет их, реализуя таким образом собственную субъективность.

Дифференциация процессов и институтов социализации тесно связана с усложнением социальной структуры и организации общества. В древнейших человеческих обществах социализация детей осуществлялась совместными усилиями всей общины, главным образом путем последовательного включения детей по мере их роста в различные формы игровой, общественно-производственной и ритуальной деятельности, которые еще недостаточно отделены друг от друга, так что все древнейшие институты социализации, например возрастные группы, полифункциональны и выполняют одновременно трудовые, социально-организационные и ритуальные функции. Позже важнейшим институтом первичной социализации становится большая семья; это способствует индивидуализации и одновременно социальной дифференциации содержания, задач и методов воспитания в зависимости от имущественного положения и социального статуса той или иной семейной группы. Однако семейное воспитание никогда не могло обеспечить адекватную подготовку ребенка к все более многообразным и усложняющимся формам жизнедеятельности. Отсюда – сохранение и трансформация древнейших форм общинной социализации и возникновение на их основе или в противовес им новых общественных институтов, специально предназначенных для передачи унаследованного опыта – школ, особых форм производственного ученичества и т.п.

По мере урбанизации и модернизации значение общественных институтов и средств социализации неуклонно возрастает. Воспитание становится непосредственно общественным и даже государственным делом, требующим планирования, управления и систематической координации. Отдельные аспекты и функции социализации при этом обособляются, что отражается в дифференциации таких социально-педагогических понятий, как воспитание, образование, обучение и просвещение, каждому из которых соответствует специфический вид деятельности и своя собственная институциональная система. Однако эти тенденции отнюдь не являются линейными и реализуются сложным и противоречивым образом. Сравнительно-историческое изучение стиля социализации детей у разных народов и на разных стадиях развития предполагает дифференцированный анализ:

1) целей и задач воспитания;

2) его средств и методов;

3) агентов и институтов социализации;

4) ее результатов.

Усложнение содержания социализации в современную эпоху усугубляется тем, что ее традиционные институты исторически складывались стихийно, их функции многократно изменялись и накладывались друг на друга, а предъявляемые к ним обществом нормативные требования не всегда соответствуют их реальным возможностям. Тем более, что каждый из этих институтов находится в процессе сложной и противоречивой эволюции.

Уже простое увеличение количества относительно автономных и не складывающихся в единую иерархическую систему институтов социализации (важнейшие из них – семья, школа, общество сверстников и средства массовой коммуникации) повышает степень автономии формирующейся личности от каждого из этих институтов в отдельности. Кроме того, чем выше уровень функциональной организованности, тем сильнее потребность личности в каких-то неформальных, нерегламентированных отношениях; индивидуально-экспрессивное начало всегда выходит за рамки инструментально-организованного. Наконец, сами воспитательные воздействия и процессы наряду с явными, осознанными, имеют свои латентные, неосознанные функции, которые могут противоречить первым. Если, например, телевидение отображает все стороны социальной действительности, это способствует приобщению детей и подростков и к таким аспектам жизни, от которых взрослые хотели бы их уберечь. Если же содержание телепередач слишком тщательно «процежено», они теряют притягательность и могут даже вызвать эффект бумеранга. Неконтролируемый психологический климат в семье значит не меньше, чем направленное родительское воспитание. Даже школьная оценка, и та полифункциональна. Ее явная, открытая функция в том, чтобы количественно зафиксировать уровень учебных достижений школьника и тем стимулировать его дальнейшие усилия, но одновременно эта система ориентирует ребенка на формально-количественные показатели, причем идущие исключительно «сверху», со стороны учителя. Это способствует усвоению почтительного отношения не только к интеллектуальному авторитету, но и к власти.

Сравнительно-историческое изучение процессов социализации освобождает нас от наивной ностальгии и идеализации исторического прошлого. Рассматриваемое на фоне сегодняшней неустойчивости и мобильности, традиционное воспитание кажется исключительно успешным и стабильным. Но люди любой эпохи выражали недовольство качеством воспитания детей, уверяя, что в прошлом оно было лучше. Кроме того, известная рассогласованность целей и результатов социализации – необходимое условие и предпосылка индивидуализации и даже исторического развития: если бы какому-то поколению взрослых удалось сформировать детей целиком по своему образу и подобию, – а ничего другого, по крайней мере относительно конечных, терминальных ценностей бытия люди, как правило, вообразить не могут, – история стала бы простым повторением пройденного. Наконец, традиционные институты социализации были эффективны главным образом в передаче унаследованных от прошлого ценностей и норм. Их содержание и методы были тесно связаны с конкретным способом ведения хозяйства, экологическими условиями и социальной структурой. Существенно изменение социальной среды и образа жизни ставило традиционную систему социализации в тупик, вызывало напряжение и неустойчивость. Традиционная система социализации никак не может быть образцом для динамичного, быстро меняющегося общества, озабоченного в первую очередь проблемой инновации. Усложнение содержания и методов социализации часто воспринимается старшими по возрасту и социальному статусу отрицательно, как простое нарастание трудностей. Особенно много страхов вызывает сегодня интернет, который позволяет молодежи получать информацию через головы не только конкретных социализаторов (родителей и учителей), но и государства и совокупного общества взрослых. Однако объективно усложнение социализации – это позитивный социальный процесс, обеспечивающий, пусть противоречиво, предпосылки для формирования более сложной и творческой индивидуальности. Чем быстрее развивается общество, тем более динамичными становятся процессы и более индивидуальными и непредсказуемыми – результаты социализации. Не случайно такой острый характер приняла в России полемика о государственных стандартах образования, по которым предполагается оценивать деятельность образовательных учреждений.

При всем уважении к историческому прошлому, необходимо смотреть не назад, а вперед. Педагогические, как и научные, инновации не могут основываться на философии традиционализма и религиозного фундаментализма. Общая эффективность институтов социализации и конкретных методов воспитания и обучения должна оцениваться сегодня не только и не столько по тому, насколько успешно они обеспечивают усвоение и воспроизводство унаследованных от прошлого ценностей и навыков, сколько по тому, как они готовят молодежь к самостоятельной творческой деятельности, постановке и решению новых задач, которых не было и не могло быть в опыте прошлых поколений. Отсюда – новые вопросы теории социализации. Какие именно действия и установки ориентации лучше всего подготавливают людей к новому, неизвестному будущему? Каким образом люди, научившиеся (или не научившиеся) успешно действовать в одной технологической и социокультурной среде, могут подготовить своих детей для успешной жизни и работы в другой среде? Какие социальные условия облегчают, а какие тормозят процесс передачи от одного поколения к другому опыта адаптации к социальным переменам? Осознает ли нынешнее поколение взрослых масштаб происходящих социальных изменений и связанную с этим необходимость готовить своих детей к жизни в мире, существенно отличном от их собственного?

Игорь Кон

Андреева Г.М. Социальная психология. М., 2001
Бауман З. Индивидуализированное общество. М., 2002
Кон И.С. Ребенок и общество. М., 2003
Мудрик А.В. Социализация человека. М., 2004